Ксеня, привет!
Извини, что так долго не писал, не было времени. Ты, конечно, на меня
сердишься. Но я не нарочно. Просто некогда было, а когда время
оставалось, находились сразу другие дела.
Тебе будет интересно, что со мной за это время произошло. Может, тебе
еще и интересно, отчего я уехал. Ладно, расскажу. Уже прошло много
времени, и прошедшее сгладилось в памяти.
Вся история началась сырым зимним утром. Я внезапно понял, что в тебя
влюблен. (Ты сейчас же возразишь, как это я, всегда отрицавший любовь,
влюбился. Но это так). Как только я открыл глаза и увидел обшарпанные
обои на стене, в голове появилась одна свежая, неистасканная мысль. Она
была о тебе.
Дальше все развивалось по заезженному сценарию несчастной любви
(именно такая она была с первых секунд своего существования). Всегда,
когда я тебя видел, у меня перехватывало дыхание. Я боялся с тобой
заговорить. Да и не знал о чем.
Естественно я тебе не нравился. Как я мог тебе понравится, пошлый и
развратный девятиклассник пятикласснице. У тебя были свои интересы и
убеждения, и ты от них отступать не собиралась.
Так все продолжалось до весны. Медленно и неотвратимо надвигались
экзамены. Мне было не до любви (какая же она тогда любовь, если может
быть не до нее?), и я с головой окунулся в учебу. Однако нельзя сказать,
что мое чувство оставалось неизменным. Оно ширилось и захватывало все
большие слои сознания. Стали сниться сны. В них была ты... До сих пор
вспоминаю я эту весну, опалившую своим жарким дыханием мою душу.
Я сдал все экзамены, и передо мной открылось много возможностей.
Одной из них был некий закрытый цех, занимающийся разработкой неизвестно
чего. Я решил попытать счастья, но до этого нужно было ждать один месяц.
Его нужно было прожить.
За месяц я испытал все пытки ада. Я выходил во двор, где ты тогда
сидела, но ты не обращала на меня внимания. Я пытался завлечь тебя
остроумными рассказами, но ты предпочитала им рассказы соседских
болтунов. Я ревновал тебя к каждому. Ночью, в жарких грезах я
представлял тебя доступной, а в это время комар пил ядовитую кровь из
спины. Ты стала замечать мои внимательные (не сказать похотливые)
взгляды. Ты сторонилась меня. Да, со стороны я выглядел, как маньяк.
Но вот день настал. Я безболезненно сдал экзамены в свой цех. Не буду
подробно рассказывать, чем там занимались (ведь это секретно), скажу
только, что там использовали скрытые возможности человека, и его мозга в
частности. Работа была трудная и интересная. У меня опять не стало
хватать времени на свои ночные и дневные грезы, и я перестал выходить во
двор. А ты бегала со своими дружками и играла в обливалки, тем самым
вызывая у меня приступы жесточайшей ревности.
Время шло, я постепенно овладел всеми премудростями моей работы (был
подготовительный курс) и вошел во вкус. Мы занимались... впрочем, тебе
будет неинтересно и страшно. Вскоре я понял, какой страшной властью я
обладаю. Среди простых людей я мог практически все. Я читал мысли,
занимался телекинезом, и это было просто. Хуже всего, что я мог
управлять чужим мозгом (и своим тоже), как каким-то механизмом. Все это
напоминало компьютер. В подсознание заносилась программа (там изначально
уже были программы воспитания, например), а сознание ее выполняло. И
человек не отдавал себе отчета, что он управляется, ему казалось, что он
действует по своей воле. Мне стало страшно, когда я представил, ЧТО
можно сделать...
Ты уже догадываешься, может, догадалась сразу. Да, я сделал это. Я
внушал тебе любовь. Легко было настроиться на твою мозговую волну - у
меня были твои фотографии. Два или три раза я настраивался на твое
подсознание и внушал любовь. А потом смотрел твои мысли и ждал
результатов. Пошло и просто.
Ты помнишь, что было потом. Ты пришла со слезами на глазах, сказала,
что жить без меня не можешь. Как же я был тогда счастлив... Тогда я и
жил по-настоящему. Мы встречались каждый день, но это были платонические
встречи. Я был труслив, а тебе был нужен только мой образ. Такая
болезненная идиллия не могла продолжаться долго. И она разрушилась.
Она разрушилась в сырое осеннее утро. Внезапно я понял, что все, что
я делал до этого, оказалось ненужным. И жизнь прожита зря. И что я тебя
мучил и нарушал человеческие законы. К тому моменту мое мастерство
значительно повысилось. Я видел (не нахожу другого слова) программы
подсознания. Наверное, я был бы хорошим программистом, если бы учился.
Но я только нахватался вершков. Мне это помогло, я видел программы в
виде команд, похожих... впрочем, не важно. Порой, изменив всего одну
команду, я делал человека добрее, лучше. Но это удавалось только с
единицами. Я во второй раз залез к тебе в подсознание. Хотел стереть
вживленную программу, чтобы нас с тобой ничего не связывало.
Темной ночью, когда весь город замер в тяжелом, вздрагивающем сне, я
зажег свечу. Она являлась необходимым атрибутом наших упражнений -
пульсации пламени растормаживали глубинные отделы мозга. Настроился на
твою волну (у меня была красивая фотография - осенний парк, рыжие лучи
солнца, мы сидим, тесно прижавшись, и твои волосы... нет, больно
вспоминать), прочитал программы. Тут я не поверил своим чувствам. Моей
программы не было. Было много разных других программ (доброта, к
примеру), но моей не было. Это значило...
Это значило, что ты любила меня по-настоящему. Что я был и остаюсь
набитым дураком. Ты любила меня...
Я стер программу. А что мне еще оставалось. В свою любовь я уже не
верил. Не оставлять же тебя привязанной ко мне. Пускай нехорошо. Можешь
меня обвинять. Можешь ругать. Ничего уже теперь не изменишь. Ничего...
Я уехал из города. Устроился на работу. Сейчас нормально живу. Только
дар у меня отняли. Нам в цехе вещество давали, оно служило как бы ключом
к мозгу. А теперь этого вещества не достать, поэтому и дара нет.
Осталось только предвидение, вижу вещие сны. Вот недавно видел во сне,
как ты себе вены резала. Чепуха, конечно, но настораживает. Так что ты
напиши, чтоб я знал, что ты жива.
Напиши мне... Ксеня...
Д.
Д.Обский
|